Священномученик Петр Конардов проходил, по так называемому групповому «Делу архиепископа Агапита (Борзаковского) и др. Павлодар, 1937 г.», по которому проходили несколько человек: архиепископ Агапит (Борзаковский), священники Иван Иванович Григоров, Иван Яковлевич Перепилевский и Василий Варфоломеевич Шаргун (Шаргунов), а также мирянин Григорий Иванович Долинин.Оказавшись на станции Щербакты в числе других ссыльных священнослужителей и мирян, пострадавших от безбожных властей за Христа, они не оставляли молитвы и старались по возможности регулярно совершать богослужения, собираясь вместе.
Петр Иванович Конардов родился в семье священника в селе Троицкое Московской губернии в 1870 году. Пойдя по стопам отца, он закончил Духовную семинарию, после чего был рукоположен в сан диакона, а позже хиротонисан во пресвитера. Служил отец Петр в построенной в XVIII веке церкви Вознесения Господня на Гороховом поле в Москве — сначала диаконом, а потом священником. Со своей семьей — супругой Анной Ивановной, дочерью Ниной и сыном Иваном — он жил в церковном доме, расположенном неподалеку от храма.
отец Петр был переведен в церковь Иоанна Предтечи в селе Ивановское Реутовского района Московской области. Здесь он служил до конца 1936 года.
Интересные факты и документы, связанные с жизнью отца Петра Конардова были предоставлены его внуком — московским журналистом Петром Ивановичем Канардовым17, который посетил город Павлодар в сентябре 2011 года.
Петр Иванович передал копию уголовного дела, одно из последних писем священномученика Петра, которое было написано им из ссылки в Щербактах, а также составленный в Москве акафист священномученику Петру и фотографию его иконы из храма Вознесения Господня на Гороховом поле в Москве.
Вот что рассказал о своем деде Петр Иванович Канардов: «По свидетельству людей, знавших отца Петра, человек он был очень добрый, веселый, остроумный и нередко смелый в высказываниях. Об этом свидетельствует, например, такой эпизод из его жизни. Отец Петр стоит на перроне вокзала и встречает поезд, на котором должны вернуться в Москву его супруга и дети. Поезд запаздывает уже на два с лишним часа. На перроне масса встречающих. И вдруг отец Петр громко, на весь перрон заявляет: «Что-то совсем плохо работает ведомство Лазаря Кагановича...».
26 декабря 1936 года, в результате провокации и доноса, отец Петр приговором Особого Совещания при НКВД СССР был арестован по обвинению во «враждебном настроении к мероприятиям партии и Советской власти» и помещен в Бутырскую тюрьму. В Постановлении об избрании меры пресечения и предъявления обвинения говорится: Петр Иванович Конардов «достаточно изобличается в том, что, будучи враждебно настроен к мероприятиям партии и Соввласти, систематически ведет контрреволюционную фашистскую агитацию, одабривающую политику Гитлера, компрометирует руководителей партии и Соввласти и высказывает террористические суждения против руководителей партии и Соввласти».
25 марта 1937 года за «контрреволюционную агитацию» священник Петр Конардов был сослан в Казахстан сроком на пять лет (срок считался со дня ареста, то есть с 26 декабря 1936 года).
В одном из последних своих писем19 семье, датированном 14 июля 1937 года и сохранившемся в семейном архиве, отец Петр рассказывает своим домашним о том, какой трудный путь он проделал, направляясь в ссылку, о своей жизни на станции Щербакты и о причинах испытаний.
«Щербакты 1(14) июля
Дорогая мамаша и Нинуша!
Я жив и здоров. Питаюсь хорошо, так что это утешение Вам могу доставить. Аппетит огромный. Должно быть, желудок требует наверстать потерянное в
тюрьме и путешествии по этапам. Ведь я был и в Сызрани, и в Ташкенте, и в Алма-Атах, и в Новосибирске. В первых двух сидел в тюрьме, где было очень голодно. Денег не было ни копейки. В таком же положении был и протоиерей Голосов. Впрочем, побывал я в Семипалатинске, но в 3-х последних городах я уже был на свободе. Одним словом, поиспытал всего, но чувствовал себя все время бодро. И сейчас об одном тоска — это обо всех Вас. Так хочется повидаться, что только и живешь мечтою свидания с вами и со всеми меня любящими.
Третьего дня получил письмо от Софии Людвиговны, очень теплое. Столько в него вложено хорошего чувства ко мне, что как-то стало легче переносить томление в ссылке. Достаточно таких строк, как, например: «Пишите, — говорит она в письме, — что Вам нужно. Знайте, что для нас, любящих Вас, большая радость сделать для Вас все возможное». Я к Ивану буду писать, Ольге Михайловне и поблагодарю Софию Людвиговну и Евфанию Николаевну за заботы обо мне. Вчера же получил письмо от о. Гавриила. Из него я узнал, что приятель мой, Николай Иванович Румянцев, умер и 7-го июля был ему 9-й день. Много зла он мне сделал, он был одним из свидетелей у следователя, но Бог с ним, такова воля Божия. По крайней мере, я утешаюсь тем, что из-за меня никто не пострадал и никому я не принес вреда, даже самому главному виновнику моего несчастия, двуличному ивановскому попу Казанскому. Может быть, мое и назначение в Ивановское было по плану умершего Румянцева. Словом, я попал на провокацию.
Жизнь проходит скучная и бессмысленная. Работы, подходящей для меня, нет. Подали заявление начальнику, а ответа пока нет. Нет и ответа от Пешковой, которой я послал просьбу о переводе поближе к Средней России. Теперь предполагаю написать просьбу о помиловании Михаилу Ивановичу Калинину. Вот еще подожду недельки две и напишу. У нас сейчас очень жарко. Ходят тучи кругом, и гром гремит, но в Щербактах дождя нет, а он очень бы нужен.
Дорогая Нинушка! Зачем ты тратишься на дорогие папиросы? Я от них отвык, да и жалко тебя. Вам и без того теперь трудно. Впредь дорогого ничего не присылайте, да и денег пока подождите посылать. Мамаша! Если чувствуешь себя сравнительно бодрой, поезжай к Ванюше, а Нинуша, может быть, тебя проводит. В Савинки писать я не буду, а из Москвы весточку мне пришлет София Людвиговна.
[неразборчиво] Людм. Георг. буду говорить я при свидании с нею. Я почему-то надеюсь, что все-таки мы увидимся. Пока у меня есть все: и покушать, и одеться во что, и белья достаточно. Правда, нужны бы кое-какие лоскутки для починки белья и одежды, но это как еще необходимо. А главное, пересылка дорога. У нас понимания [неразборчиво] на предметы, Вами перечисленные, еще не слыхать. Все-таки буду искать себе занятий, а вместе с ними и заработка. Тогда, может быть, и я Вам кое-что пришлю.
Письмо мое написано очень неразборчиво. Виноваты в этом мухи, которых у нас вдоволь. Ты пишешь, а они чернила размазывают или пьют. Будьте здоровы и благополучны. Привет Леночке, Ванюше, Володе и всем. Вероятно, ты, мамаша,
будешь у Ольги Михайловны 11/24 (если не уедешь к Ване). Туда я пошлю письмо 17-го числа. От Вас я получаю на 5-й или 6-й день письмо. Если будет у Вас Василий Егорович или Николай Федорович — поклон им. Василия Егоровича поздравляю с новобрачными, желаю им счастья, жить так же счастливо, как Верочка живет со своим супругом.
Всем привет. Крепко, крепко целую Вас всех. Ваш П.
1/14–VII–37.
P.S. Не знаю, получили ли Вы письмо, в котором я писал насчет Тарасовых. Если нет, то знайте, что никакого уговора с Е. [неразборчиво] не было. За Марией Сергеевной 50 рублей. Брала она у меня прошлым летом.
Будьте здоровы».
Внук священномученика Петр Иванович Канардов рассказал о судьбе его родных. Старший брат отца Петра — Иван Иванович Канардов, 1869 года рождения, был псаломщиком в церкви Четырех Святителей Московских при Московском епархиальном свечном заводе, умер в 1931 году. Супруга отца Петра Анна Ивановна скончалась в 1941 году на 61 году жизни; похоронена на старом кладбище в городе Дмитрове Московской области. Дочь Нина Петровна Барыбарова была замечательным педагогом английского языка, заведовала кафедрой иностранных языков в Московском электротехническом институте связи; скончалась в 1986 году в возрасте 85 лет и похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве. Сын Иван Петрович Канардов стал крупным ученым-мелиоратором — разработанные им методы очистки сточных вод помогли спасти от загрязнения многие реки и водоемы; скончался в 1983 году в возрасте 79 лет, похоронен на Ваганьковском кладбище. Из ближайших родственников ныне здравствуют внуки священномученика Петра Конардова — Владимир Иванович и Петр Иванович Канардовы [1]
Последний арест отца Петра последовал 18 ноября 1937 года. Священнику Петру Конардову при аресте было выдвинуто обвинение: «член церковно-сектантской к/р группы из числа преимущественно духовенства и сектантов всех ориентаций». На допросе отец Петр отрицал какое-либо участие в контрреволюционной сектантской группе, но не отрицал, что принимал участие в нелегальных богослужениях, проводимых ссыльным духовенством на квартире.
25 ноября 1937 года священник Петр Конардов был осужден тройкой УНКВД по Восточно-Казахстанской области и приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Постановление о расстреле было приведено в исполнение 28 ноября 1937 года в два часа ночи. Место захоронения неизвестно [2]
Русской Православной Церковью священник Петр Конардов прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Память совершается в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских (первое воскресенье после 25 января/7 февраля) и в день его мученической кончины 15/28 ноября.
В день памяти священномученика Петра и мученика Григория по благословению епископа Павлодарского и Экибастузского Варнавы совершается празднование Собора новомучеников Павлодарских.
1. Степанов А., прот. За Христа пострадавшие. Священнослужители, монашествующие и миряне, пострадавшие за веру православную в XX веке в Павлодарском Прииртышье. – Павлодар: Издание Павлодарской епархии Православной Церкви Казахстана, 2019.С. 48 - 57
2. Там же.С. 66 - 67