Вы здесь

(Ермоленко/Еременко Аким Иванович), иеросхимонах МАКАРИЙ

Государства, с которыми была связана жизнь репрессированного: 
Россия
Украина
Абхазия
Казахстан
Киргизия

Дата и рождения

1864 [3, 5] или 1859 [1, 8]

Место рождения

Воронежская губ., с. Николаевка

Служба / работа / место жительства

1880–1900-е, Харьковская губ. — насельник Святогорской Успенской пустыни

Рукоположение

1880-е — пострижен в монашество

1883 — рукоположён в сан иеромонаха [8]

Служба / работа / место жительства

С 1914 — священник в 274-м Изюмском пехотном полку [3]

1920-е — подвизался в Ново-Афонском Симоно-Кананитском монастыре (?)

До 1929, Сухумский р-н, близ с. Псху — подвизался в тайной монашеской общине

С 1929, близ г. Алма-Ата — подвизался в тайной монашеской общине в горах

До 1933, Джалал-Абадский р-н, близ лесхоза «Кызыл-Ункур» — руководил монашеской общиной в горах

С 1933, лето, Алма-Атинскую обл., Актарском ущелье, близ пос. Талгар — вернулся с членами общины из-за преследований, работал сторожем [3, 5]

Арест

1935, 2 сентября, г. Алма-Ата — заключён под стражу, затем освобождён по ходатайству еп. Александра (Толстопятова), жил при Никольском соборе

Осуждение

1936, 28 января — Особым совещанием при НКВД по ст. 58-10, 58-11 приговорён к 5 годам ссылки

Исполнение приговора

1930-е, Казакская АССР, Кзыл-Ординская обл., г. Туркестане — находился в ссылке [4]

Служба / работа / место жительства

Не позднее 1946, Рязанская обл., г. Касимов — жил в доме своих духовных чад — послушниц Касимовского Казанского монастыря Мрии (Матроны Головой) и Елены (Евдокии Барановой)

С 1956, г. Рязань — жил при храме на территории Скорбященского кладбища

Рукоположение

Пострижен в схиму.

Дата смерти

1963, 11 марта — скончался. Похоронен на Скорбященском кладбище.

Реабилитация

1989, 30 апреля — Прокуратурой Казахской ССР реабилитирован по делу 1935 г.

Источники:

Литература

1. Иеросхимонах Макарий (Еременко): Некролог // ЖМП. 1963. № 5. С. 28.

2. Киргизстанский мартиролог / Сост. Е. Е. Озмитель. Бишкек, 2017. С. 241–243.

3. Королева В. Крест на Красном обрыве. М., 2002. С. 51–55, 157–159.

4. Подвижники Марфо-Мариинской обители. Под ред. прот. Александра Шаргунова. М., 2007. С. 40.

Документы

5. СГА ИАЦ ДП (Специальный Государственный архив Информационно-аналитического центра Департамента полиции) г. Алматы. Ф. 20. Д. 09955.

Электронные ресурсы

6. БД ПСТГУ «Новомученики и исповедники Церкви Русской ХХ века». http://martyrs.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/charset/ans

7. Жертвы политического террора в СССР. https://base.memo.ru/person/show/2966320

8. Прот. Владимир Правдолюбов. Сведения о жизни старца иеросхимонаха Макария (Еременко) // Официальный сайт Касимовской епархии. http://kaseparh.ru/index.php?option=com_content&view=category&layout=blo...

Примечания

В источниках [3, 4] о среднеазиатском периоде жизни о. Макарий фигурирует с фамилией Ермоленко. В воспоминананиях Правдолюбова и некрологе ЖМП [1, 7] о. Макарий носит фамилию Еременко. Несмотря на это разночтение, отождествляем монаха Макария (Ермоленко) и иеромонаха Макария (Еременко). Путаница с фамилиями могла произойти из-за того, что в «рязанский» период жизни у о. Макария не было паспорта, м. б. он скрывал свою фамилию. Полагаем, что настоящая фамилия — Ермоленко.

Не обнаруживается, указанный в книге Веры Королевой [3] 275-й Изюмский полк. Местом служения о. Макария могли быть: 1) 11-й Гусарский Изюмский полк; 2) Изюмский слободской черкасский казачий полк — административно-территориальная единица военная единица на Слобожанщине (Харьковская губ., центр — г. Изюм, полковой храм — Спасо-Преображенский); 3) 275-й Лебединский полк 2-й бригады 69 пехотной дивизии, дислоцированный в г. Курске; 4) 274-й Изюмский полк в составе 1-й бригады 69-й пехотной дивизии, сформирован в 1914 году, дислоцирован в г. Харькове. Вернее всего последнее

Дополнительные материалы:

Из воспоминаний Н.Г. Козулиной: «В 1929 г. … папа прямо из тюрьмы пошел в Кызыл-Ункур искать старцев, и нашел их. Нашел он сначала на одной горе в орешниках иеромонаха Досифея... Он был очень строгой жизни... Возле него жили четыре монахини: Досифея, Дорофея, Клавдия и Мария. У них была маленькая пасека и полувырытая избушка. Через гору от него жили Калистрат Иванович и Мария Андреевна Гриневы из Алма-Аты — рабы Божии..., и возле них в то время жили о. Пахомий и матушка Магдалина алма-атинская, а на другой горе – иеромонах Макарий (Ермоленко), который был очень стареньким. Отец познакомился с ними, и старцы благословили его там жить, подвизаться и молиться. К нам в горы часто приезжали монахини. Приезжала матушка Рафаила (Архелова), бывшая насельница Барнаульского монастыря, из Ташкентского – матушка Серафима (Домбровская), из Верненского — Татьяна (Хахулина) и Александра (Нагибина). Последние жили у отца Макария. У монахов было строгое правило, жили они по монастырскому уставу. Батюшки служили Литургию (у всех были антиминсы). Чаще служили у Калистрата Ивановича... Татьяна Хахулина и Саня Нагибина – они были монастырские певчими. Служили ночью. Закрывали подушкой окошечко, кто-нибудь один стоит на улице на страже, с собакой. Сделали занавесочку, за ней – алтарь, а перед ней и мы стоим. Все это в такой комнате, которую и комнатой назвать нельзя, вроде погребка и сакли. И молились, и пели... Помню, как однажды на Пасху мы служили ночью на горке у о. Макария...».[3]

О. Макарий был арестован летом 1933 г. вместе с иеромонахом Досифеем, иеромонахом Пахомием (Русиным), монахинями Рафаилой (Археловой), Серафимой (Домбровской), Досифеей, Дорофеей и Клавдией. Из воспоминаний Надежды Григорьевны Тремсиной (Козулиной): «В 1933 году, летом ночью пришли чекисты и всех забрали: отца Досифея, отца Пахомия, отца Макария, матушек Рафаилу, Серафиму, Досифею, Дорофею и Клавдию. Забрали всех в полночь и всех погнали пешочком в Джалал-Абад за 30 верст вдоль реки..». «Потом я слышала, что отца Макария отпустили по старости…».

Затем о. Макарий поселился близ пос. Талгар, работал сторожем. Здесь, вместе с иеромонахом Пахомием (Русиным) и многими монахинями, были вновь организованы монашеские скиты, выстроены кельи в Актарском ущелье (где была пасека Ионова) и в Аксайском ущелье. Монахи завязали связь с верующими поселка Талгар и организовали тайную общину, совершая тайные богослужения в подземных церквях.

Исходя из материалов уголовного дела № 09955 Главного управления государственной безопасности 2.09.1935 года в Актарском ущелье были арестованы 70-летний иеромонах Макарий (Ермоленко), иеромонах Антоний (Кищенков), странник Виктор (Матвеев Виктор Матвеевич), монахини Александра (Нагибина), Магдалина (Халина), Устинья (Чурляева) и Модеста (Концевых). [5]

7 и 8 сентября были проведены аресты в Аксайском ущелье и заключены под стражу иеромонах Пахомий (Русин) и монахиня Рафаила (Архелова), днем раньше монахиня Татьяна (Хахулина). Вместе с ними были позже арестованы и осуждены миряне Шульгин Георгий Иванович, Мерзликин Иван Савельевич, Капканов Михаил Николаевич. Суд состоялся 28 января 1936 года Особым Совещанием при НКВД СССР «за совершение преступлений, предусмотренных статьями 58–10 и 58–11 УК РСФСР» были осуждены на 5 лет высылки иеромонах Макарий и странник Виктор, заключены в исправительно-трудовой лагерь сроком на 3 года иеромонах Антоний (Кищенков), монахини Александра (Нагибина), Рафаила (Архелова), Магдалина.[5]

Из воспоминаний монахини Надежды (Бреннер, марфо-мариинская сестра) о жизни в г. Туркестане, время – приблизительно – после 1931 г.: «Еще партия монахинь была. Одна из них умерла от черной оспы. Одну, Августу, мы взяли к себе. Она заболела сыпняком. Мы вместе с ней спали, ели и не заразились. Доктор ужаснулся, думая, что мы заразились, взял ее в больницу. Когда она поправилась, опять у нас жила, пока Фрося не устроила ее с другой монахиней, Агафьей-Ангелиной, обе — духовные дочери старца Глинского отца Серафима. Они занимались рукоделием, шили, Августа вышивала очень хорошо. Около них поселился вновь прибывший старец иеромонах Макарий, духовник Глинского старца Серафима. Мы часто к ним ходили. В летние ночи молились в саду...» [4]. Скорее всего речь идет о ссылке после ареста 1935 года, но, возможно, и более ранний период.

Из воспоминаний прот. Владимира Правдолюбова: «Великим старцем о. Макария именовал его духовный отец – схиархимандрит Серафим (Романцов), ныне прославленный. В Журнале Московской Патриархии за 1963 год (№5. С. 28) сказано, что иеросхимонах Макарий (в миру Иван Иванович Еременко) почил о Господе 11 марта 1963 года в возрасте 104 лет, прослужив в священном сане 80 лет. Следовательно, родился он в 1859-м, а рукоположен в 1883-м году. Он – по его словам – был насельником (а может быть и пострижеником) Святогорской Успенской Пустыни Харьковской епархии. С умилением вспоминал архиепископа Амвросия (Ключарева), управлявшего Харьковской епархией с 1882-го по 1901-й год. Скорее всего, именно от него он и принял священный сан. В 1-ю мировую войну был полковым священником. После разгона монастырей некоторое время жил в одной келье с схиархимандритом (тогда иеросхимонахом) Серафимом (Романцовым) в горах Кавказа в окрестностях Сухуми (Абхазия). Об этом факте знало всё окружение о. Серафима в Сухуми. Клирика Борисоглебского собора г. Рязани прот. Виктора Шиповальникова водили показать пустующую келлию о. Серафима и о. Макария. Он мне рассказывал, как страшно было в одном месте идти по еле заметной тропинке по наклонной плите над пропастью. Почему-то в жизнеописании прославленного в лике святых о. Серафима об этом факте не пишут. Только в брошюре: «Схиархимандрит Серафим (Романцов). Духовные письма», изданной в Нежине в 2009-м году на 4-й странице говорится: «Некоторое время о. Серафим жил в горах отшельником. Много позже он рассказывал, что жили вдвоём с монахом (кажется, Владимиром) в маленькой хижине – келье, разделенной перегородкой. Готовили по очереди. Пока один мастерит что-то по хозяйству, другой читает вполголоса молитву Иисусову. Отвлёкся, замолчал – другой включается и читает. Так жили, дорожа каждым днём относительного покоя. Но и оттуда выгнали, пришлось уехать в окрестности Алма-Аты». Уверен, что это рассказ о том, как жил с о. Серафимом о. Макарий. … Около их келлии бегали барсы, и маленькие барсятки тявкали. Видимо, и о. Макарий вместе с о. Серафимом уехал в Казахстан. Туда были сосланы и монахини Касимовского Казанского монастыря, где с ними познакомился о. Макарий. Вернувшись из ссылки, матушки, как правило, селились по две, приобретали себе домики. К послушницам Евдокии и Матроне и приехал жить о. Макарий. Впоследствии он совершил их тайный постриг и дал им имена: Елена и Мария. К ним прибилась и послушница Татиана, чудаковатая особа …ей было поручено ухаживать за старцем, что было для него частью его креста. Жилище его было крайне убогим – это был сарайчик с тесовыми стенами. Внутри его обшили тёсом, в прогал между тесовыми стенками набили парги (отходы от стрижки овчин на овчинно-меховой фабрике). Такой же паргой был утеплён потолок. Оштукатурили глиной и побелили. Сложили маленькую печку из кирпича с высокой железной трубой. Пол, кажется, был земляной. Узкая кроватка, вроде полатей, стол и табурет, полка – вот и вся обстановка. Вскоре после кончины о. Макария я заходил в эту убогую келлийку – кажется, и она источала ту радость, которой при жизни светился о. Макарий. Старые касимовцы вспоминают – пройдёт по церкви в алтарь о. Макарий – и у всех на душе светлая радость. О. Серафим (Романцов) очень хотел, чтобы келлийка о. Макария сохранилась, но мы за этим не уследили: наследница монахинь «шататая» послушница продала дом, и новые хозяева келлию снесли. Её место можно указать только приблизительно – очень неточно. Не помним и точный год приезда о. Макария в Касимов. Вера помнит, что однажды были в гостях у мон. Митрофании о. Макарий и другие батюшки, а также Вера со старшим братом Анатолием, который ещё не был рукоположен. А он стал диаконом и вскоре священником в 1947-м году. Значит, о. Макарий, вынужденный уехать из Касимова в 1956-м году, прожил в Касимове не менее 10-ти лет. Как свидетельствует прихожанка Никольского храма Мария Васильевна Пыжова (урожденная Пронина), дом её родителей стоял у самого леса. В нём сначала для рабы Божией Любови Рощиной была устроена комнатка с отдельным выходом, а потом – когда она нашла другое пристанище – эта комнатка пригодилась для о. Макария. Он по временам приходил ночевать в эту комнатку, а ранним утром уходил в лес. Там он, проводя время в молитве, одновременно отыскивал пни от срубленных деревьев – с топливом тогда было плохо, из леса даже сухостой вывозить не разрешали, но корчевать пни и забирать их себе не запрещали. Во второй половине дня хозяева дома в условленном месте встречались с о. Макарием, он им указывал разысканные пни, они их выкорчевывали и на тележке увозили. …[8]

А вот воспоминания Веры Правдолюбовой: “Моим духовником был папа, а после июля 1947 года, когда ему наконец дали возможность служить и назначили в Спасск-Рязанский, я стала исповедоваться у о. Макария в его хибарке. Принимала его просто, не задумываясь о его прозорливости – вроде так и быть должно. Принимал всегда радостно: «Ой, детка пришла! всегда поил крепким сладким чаем с куском хлеба. (А мы были полунищие и никогда не сытые). Я стеснялась. Раз отказалась. «Остыл?» – и выплеснул на пол и налил другой стакан. Больше я никогда не отказывалась.[8]

Весь сиял какой-то радостью, сообщавшейся и мне. Вспоминаю прп. Серафима с его – «радость моя». Раз исповедовал меня, разрешил и радостно сказал: “Вот, детка, бесы откроют рукописание твоих грехов, а там – ой! – нет ничего!”

А я, грешница, подумала: “Ну, это – как ещё Бог простит”. – “А всё это, детка – по вере, всё – по вере” – тут же был ответ.

Работала на Шубной фабрике, купить что-то было трудно. Девчонки-работницы шили себе рукавички и ухитрялись их проносить через будку. И меня подбивали. Я отнекивалась. Сшили сами, через будку пронесли, мне подарили. Взяла. А в следующий визит (я и без исповеди к нему ходила) о. Макарий сказал: “А какую самую мелкую вещь возьмёшь без спроса –- грех всё равно великий”. Носить их я не стала…”

Километрах в 15-ти от Касимова есть село Даньково. Среди леса – храм и пять, шесть домиков – некоторые пустуют. Там в 40-е годы служил архимандрит Иоасаф (фамилии не знаю). На одно лето к нему туда пришли пожить о. Макарий и приехавший в Касимов о. Серафим. Потом они с умилением вспоминали свою жизнь там. У них получилось некое подобие скита.

Осенью 1955 года у нас появился батюшка, который возревновал, что к отцу Макарию народ ходит. Он властям нажаловался, и отца Макария из Касимова удалили. Нигде ему не давали места. У него какой-то непорядок с паспортом был, вообще положение его было какое-то непонятное. И взялся за это дело тогдашний владыка Рязанский Николай (Чуфаровский), – выхлопотал, чтобы отца Макария поселили у Скорбященской церкви на территории Скорбященского кладбища в Рязани, пообещав, что к старцу народ ходить не будет. И была табличка на двери, ведущей в его келью: “Посторонним вход воспрещён!” Но мы-то себя посторонними не считали и под эту табличку ныряли. А немножко погодя и у властей другие заботы появились, и приказание это уже стало исполняться не так строго.

О. Макарий иногда ездил в Глинскую пустынь, где в это время среди других великих старцев подвизался и его друг – схиигумен (тогда) Серафим (Романцов). …

Похоронен отец Макарий на Скорбященском кладбище города Рязани в одной ограде с ранее почившей схимонахиней Анной, делательницей молитвы Иисусовой. Позже здесь похоронили ещё монахиню Марию, которая за ним ухаживала в последние годы его жизни. И завещал о. Макарий, чтобы крест на его могиле был деревянный и без надписи, а его имя и даты рождения и смерти были нанесены на металлическую дощечку, которая будет прибита к крышке гроба изнутри. О. Виктор Шиповальников говорил мне, что всё сделано так, как он завещал».[8]

Составила справку

Озмитель Е. Е., ст. н. сотр. ПСТГУ, церковный историк Бишкекской епархии